– Vigyél Adzharuli33 és padlizsán dióval. Készítsünk grill mtsvadi34 adzhika35. A desszert pelamushi36 bejegyzést, kérem.37
Когда официант с нашим заказом ушел в сторону кухни, Ладжза выставила локти на стол, подперев ладонями скулы, посмотрела на меня, и вытянув губы, на выдохе прошипела:
– Рассказывай Сева дальше о себе, я вся внимание.
В полумраке ресторана мне на секунду показалось, что вопросы мне задает некое чудище из греческой мифологии – дочь морских божеств Горгона. Змеи на её голове, почуяв врага, с грозным шипением поднялись мне на встречу: ничего не оставалось, как выхватить меч и одним ударом отрубить голову Горгоне с её извивающимися змеиными волосами, которая не утратила своей убийственной красоты даже после смерти чудовища, обратившая меня в гранитный камень.
– Сева, алло, ты почему застыл, как некое изваяние?
Я, встряхнув головой, отогнав мистические видения, ответил Ладжзе:
– Задумался над выражением.
– Каким?
– Убийственная красота!
– Ты о ресторане грузинской кухни?
– Нет, драгоценнейшая, о тебе и о твоей чудной причёске.
– Спасибо, Сева, за комплимент, но попрошу не отвлекаться, отвечай на вопросы:
– Hogy hívnak?38
– A nevem Smirnov.39
– Tehát mondjuk minden orosz Ivanov, Smirnov, Sidorov.40
– Nem hazudok. Én orosz – Vsevolod Smirnov.41
– И поэтому, ты Сева? А я думала, что ты Евсевий.
– Спасибо Ладжза за Евсевия, но лучше все-таки Всеволод.
– Kérjük, enni az egészségre!42
Услышал я голос официанта, который принес нам первую порцию блюд: аджарули и баклажаны с орехами.
– Nyárs később. Mit fog inni?43
– А, и вправду, Сева, мы ничего не заказали к шашлыку? – засмеялась Ладжза, – так увлеклись выбором блюд грузинской кухни, что даже про вино забыли. Так, что будем пить, Сева? Говори, вино выбирает мужчина.
– Скажу примитивно, но надёжно: «красное вино – к мясу, белое вино – к рыбе», выбираем, – я ногтем провел по списку вин в книге меню, вот это – «Egeri Bikaver»44.
– Egy jó választás a borok húst45, среагировал на мой заказ официант и отошел от нашего столика.
– Рассказывай все о себе, – повторила просьбу Лада, – где ты служил до Венгрии и каким ветром тебя сюда занесло. О семье своей расскажи, если она у тебя конечно есть.
– Знаешь, Ладжза, я не профессиональный военный и меня призвали в армию после гражданского высшего учебного заведения. У нас, там, была военная кафедра, где, после сборов, мы получили звание «лейтенант» и призваны были на двухлетнюю службу, на офицерские должности в инженерные войска, по специальности. Я служил в Приморском крае.
– А где это? – просила Лада.
– Приморский край – это Дальний Восток, можно сказать, на краю земли.
– Дальний Восток, – задумалась Ладжза – ближний Восток знаю, а где же этот загадочный Дальний Восток?
– Порт Владивосток знаешь?
– А, знаю, слышала, – ответила она, – это действительно на другом конце света. И что ты там делал?
– Что делал? Строили мы там различные здания и сооружения. Котельные, например. Там зимой гораздо холоднее, чем здесь, у вас в Венгрии. Ты когда-нибудь ощущала температуру ниже минус тридцати градусов?
– Нет, никогда, – сказала Ладжза, – наверное, поэтому, там носят меховые шубы? Как мне нравятся эти милые шубки!
– А как же иначе, по-другому, там просто зимой не выживешь.
– А семья у тебя есть, жена и дети.
– Семья, это закрытая тема, – сказал я, – в данный момент я не женат.
– Вы развелись, да?
– Можно сказать и так – развелись.
– Ты, наверное, Сева, себя очень плохо вёл? – спросила Ладжза.
– Да, Ладжза, плохо. Ты только представь, если мужчина уходит на службу, когда все еще спят, а приходит со службы, когда все уже спят, кому это понравится. Какая жена захочет жить с таким мужем, который игнорирует семью и всё время находится на работе?
– Но, она же знала, за кого выходила замуж?
– Конечно, знала, но она выходила замуж за гражданского человека, а меня призвали в армию. Получается, что семейное счастье разбилось о военный быт.
В этот момент музыканты заиграли что-то из Брамса и в зале ресторана, на танцполе, всё пришло в движение. Наш официант с бутылкой вина, лавируя между танцующими, подошел к нам и налил его в наши бокалы: сначала мне, а затем Ладжзе, чтобы частицы пробкового дерева не попали даме в бокал.
– Kérlek!46
Оставив бутылку на столе, он удалился.
Я поднял бокал вина и, почти экспромтом, произнёс тост рифмованной секстиной:
«Затмит палящие пустыни,Повергнет гордые хребты,Преодолеет, не стынет,Не побоится высоты.За то, что так волнует кровь,Мой тост, конечно, за любовь!»47
– Сева, да ты поэт! – воскликнула Ладжза, – складно у тебя получилось.
– А то! – ответил я, – могу еще крестиком вышивать.
Соприкоснувшись бокалами, мы выпили, конечно, за любовь.
Вдруг неожиданно всхлипнула скрипка, наиграв тему мелодии:
– Ла-ла, ла-ла-ла-ла.
Мелодию скрипки подхватил тенор аккордеона:
– Та-та, та-та-та-та-та.
В божество дуэта ворвались басы фортепиано:
– Ту-ту, ту-ту-ту-ту.
Знакомая мелодия пронеслось в голове:
– Это же настоящее «Аргентинское танго», Ладжза! – вскричал я, – ты можешь танцевать «Аргентинское танго»?
– Да, никто не танцует танго лучше меня! – восторжествовала Ладжза и, схватив меня за руку, стремительно выскочила из-за стола.
Крутанувшись вдоль моей руки, она прижалась грудью, и мы слились в страстном поцелуе танца…
Сущность аргентинского танго в отношениях между мужчиной и женщиной. Это танец «трехминутной истории любви», танец страданий страсти, ненависти и мук разочарования. Его танцует тот, кто познал мёд наслаждений и горечь утрат. Танго любимо за красоту, страсть, драму и волнения. Слово «танго» – африканское и означает «закрытое место», место, где африканские рабы, привезенные в Аргентину, и свободные негры собирались, чтобы танцевать. Смешивание африканцев, испанцев, итальянцев, британцев, поляков, русских и коренных аргентинцев привело к смешиванию культур, все заимствовали танцы и музыку друг у друга: польки, вальсы и мазурки смешались с кубинской хабанерой и африканскими ритмами. Аргентинское танго – импровизационный танец из четырех элементов: шаг, поворот, остановка и украшение. Мозаика танца каждый раз складывается по-разному. Женщины и мужчины привносят свои стили и украшения в танец, которые способствуют получению волнующего и непредсказуемого опыта. Танцоры следуют определенным соглашениям, но они никогда не знают точное построение танца. Неожиданности, возможные в танце, – это то, что делает танец настолько увлекательным, что обоим партнерам всегда есть, что вложить – как в интимной беседе. Это вовлекает двоих в танго – мужчина ведет, а женщина следует. Мужчина приглашает женщину танцевать взглядом – определенный взгляд, движение головы в сторону танцзала и улыбка, которая говорит: «потанцуешь со мной?».
Мы танцевали аргентинское танго, и нам не было равных в импровизации па. Я вёл партнершу, то отпуская её от тебя, то резко приближая к себе. Своей правой рукой я обхватил Ладжзу за талию, а в левой руке была её горячая ладонь. В момент нашего соприкосновения, Ладжза, прогнувшись в талии, опрокидывала голову назад и её черные, как смоль волосы, буквально парили над танцполом. Наши глаза горели, тела двигались в такт энергичной мелодии. Мы не замечали никого. Шаг вперед, шаг вперед, в сторону, поворот, остановка, поцелуй. Мелодичная красота аргентинского танго буквально источала волшебные флюиды, в которых мы купались всей душой, полностью позабыв обо всём, кроме страстного притяжения горячих тел.
Танцуя, я эмоционально, нараспев декламировал Ладжзе стихи под ритм танго, как речевой аккомпанемент:
«Когда с тобой опять в чужом раюМы движемся безвременно на север,Ты подставляешь тело воронью,А я привержен этой полудеве.
Они начнут охоту на тебя,Устроив логово с охотничьей тропою.Да, мы развенчаны, но вечная зима,Ещё не властвует безгрешною косою.
Кричу без слов, а выждется и вновьЗабьюсь извне в субтильной истерии.Неимоверно больно стынет кровьПод царством неба, власти и стихии.
Моя душа распродана давно,Вся, по частям, но где-то всё ж мы вместе.И безграничное твоё обнаженоЗаклятие, с моей святою местью».48
Мантра стихов созвучно вплеталась в мелодичные всплески танца, создавая невероятно поэтическое настроение, и возникало такое ощущение куража, что захватывало дух. Музыка не нуждалась ни в чём, она была самодостаточна, но мои стихи очень нуждались в музыке и с ней воспринимались с какой-то непонятной смысловой глубиной. Я это чувствовал по широко раскрытым глазам Ладжзы.
Мцвади был великолепен! Невероятно вкусный и сочный шашлык был подан в продолговатых мельхиоровых подносах, с лавашем и кинзой, как дополнение к основному блюду. Мы с Ладжзой уплетали его за обе щеки, запивая красным вином. Восхитительная кухня ресторана, красивое танго и великолепное вино, создало иллюзию безвременности пространства. Мы сидели за столом, болтали, курили, танцевали, иногда отлучались по своим надобностям и не заметили, как ресторанное гулянье стало подходить к завершению. Официант принес нам счёт и спросил, не нуждаемся ли мы в такси? Я рассчитался, поблагодарил официанта за прекрасное обслуживание. Оставив ему немного чаевых, сказал, что в такси мы не нуждаемся, и мы с Ладжзой направились к выходу.
